Режиссер своей жизни: как Том Форд создал Gucci

«Работа дизайнера — взять из воздуха настроение и превратить его в нечто осязаемое. Нечто, что люди смогут купить».

Всего через год после начала работы Тома Форда в Gucci его назовут спасителем Дома, а растерявший былое могущество бренд сможет вернуть прошлую популярность. Приход дизайнера в бренд случился в 1990 году — тогда Gucci был на самом дне. Новые коллекции не пользовались спросом, а Маурицио Гуччи, единственный наследник империи, погряз в огромных долгах. Сотрудники фабрики требовали выплаты зарплат, кредиторы-банки грозили Маурицио тюрьмой, и он чтобы выбраться из финансового кризиса, принялся продавать лицензии на все подряд: фирменными логотипами GG сначала обзавелись косметички, ручки и зажигалки, а в конце концов и матрасы.

Однако бедственное положение бренда пошло Тому лишь на пользу: в нем он мог свободно проявить свой талант. Кроме того, в начале пути молодого американца поддержала Доун Мелло, тогда — креативный директор Дома. Разглядев в нем талант, она вверила амбициозному Форду работу над женскими, а позже и над мужскими коллекциями.

Позже Мелло признавалась, что «для американского дизайнера переехать в Италию, чтобы присоединиться к компании, которая далека от того, чтобы называться брендом, было бы довольно рискованно». Однако Форда трудности не пугали.

Настолько, что уже в 1994 году он занял пост Мелло. Однако make Gucci great again удалось далеко не сразу. Первую коллекцию, вышедшую под его руководством, публика встретила довольно холодно. Тогда Форд еще не набрался достаточной смелости, чтобы сделать с брендом то, чего он хотел на самом деле.

Так что к следующему шоу он готовился более основательно. Дизайнер точно знал — sex sells, поэтому новую драматургию бренда обратил в пощечину общественному вкусу. В противовес интеллектуализму Prada, авангардизму Comme des Garcons, деконструкции Maison Margiela и предельному минимализму Calvin Klein, Форд создает коллекцию осень–зима 1995. Позже Сара Мауэр, известный критик Vogue, сравнит ее с «сексом с незнакомцем».

«Я всегда относился к показу как к кино. У тебя есть несколько минут, и за это время ты должен заразить аудиторию тем, что ты делаешь», — уверенно, а быть может и самоуверенно, заявлял Том Форд.

Позже, когда дизайнер снимет свой первый фильм «Одинокий мужчина», станет понятно: в моде он тоже работал как режиссер. Внимание к композиции, идее, которую несет в себе показ, было таким же, с каким он работал над кадром. В день его второго, уже полновесного дебюта, Эмбер Валлетта, Шалом Харлоу и Кейт Мосс — тогдашние звезды подиума — гордо шли по нему в расстегнутых до пояса рубашках, бархатных брюках, костюмах и пальто практически всех цветов радуги. Коллекция была яркой и разительно отличалась от всего, что творилось тогда в индустрии: все-таки образы Форда гораздо больше походили на роскошные 80-е, чем депрессивные 90-е. Однако именно они смогли попасть в самое сердце модной публики.

Поклонники моды ликовали, а критики наперебой хвалили успехи молодого дизайнера. На бренд, среди прочих, обратила внимание и Мадонна, тогда пребывавшая на пике своей популярности. В вельветовых штанах с показа она выступит на MTV Video Music Awards того года, и всего через пару дней в бутиках Gucci выстроятся километровые очереди за этим айтем-бестесселером.

После этого Тома будет уже не остановить. «Был период, когда казалось, что все, чего я касаюсь, превращается в золото», — вспоминал он в интервью Business of Fashion. И действительно, доходы компании росли ежечасно. Уже к концу 1995 года они увеличились на 87%.

Обратите внимание: Продуктивность больше не в тренде, теперь модно лежать на диване. Рассказываем, как прокрастинация стала новой философией жизни..

Свои эксперименты с сексуальностью в женских образах он продолжит и в других коллекциях. Ровно через год, на шоу осень 1996, дизайнер покажет все то, что в будущем еще не раз процитирует в Saint Laurent и собственном Доме: «мужские» костюмы, жакеты на голое тело, полупрозрачный трикотаж, приталенные силуэты и, конечно же, глубокое декольте. «Люди, возможно, были слишком напуганы, чтобы праздновать гедонизм на подиуме», — отмечал Форд. Но его не пугали ни кризис, ни риски, ведь его сексуальность отлично продавалась.

Он не просто смог превратить Gucci современный и дерзкий бренд, но и создать совершенно новый образ женщины. Девушка by Tom Ford была достаточно смелой, чтобы не стесняться ни глубоких вырезов, ни прозрачных тканей, и достаточно сексуальной, чтобы позволить себе носить это. Кроме того, она конфронтировала с повсеместным «героиновым шиком» — да, модели Форда всегда были худыми, но они были уверены в себе, а не уязвимы.

Тогда же дизайнер полномасштабно займется режиссурой и всего бренда в целом. Одна за другой будут выходить кампании, скандирующие секс во всех его проявлениях. А в 2000-х увлечение Форда этой темой, кажется, достигнет своего апогея. В 2003 году Марио Тестино явит миру наиболее скандальную съемку бренда — ту, в которой модель позирует с монограммой «G» прямо на лобке. Ее не перестают вспоминать даже спустя 20 лет — с завидной регулярностью именно эта фотография мелькает в подборке реклам, под неизменным заголовком «Самые…».

«Мы снимали [рекламную кампанию Gucci] с участием порнозвезд. Двое мужчин и две женщины. И мы заплатили им за секс на съемочной площадке. В кадре этого не видно, но вы это чувствуете».

К слову, тогда же похожая ситуация развернется и на подиуме. На шоу весна-лето того же года центральное место в нескольких образах займет полностью обнаженная грудь. Сейчас появлением раздетой модели на показе можно удивить, разве что, тех, кто не следит за модой. А тогда это было провокацией — причем, довольно громкой.

И все же, скандальные выходки Форда не просто прощались, но и сполна окупались. Заработок бренда увеличивался, как он сам признавался «вдвое, еще вдвое, а затем еще вдвое». А в 2004 году, когда история Тома в бренде подойдет к концу, стоимость компании будет оцениваться уже в 10 миллиардов долларов.

«Я знаю, что однажды я стану никому не нужен. Как бы ты ни старался, это важный культурный момент, но в конце концов все исчезает, твое время на Земле истекает, и ты можешь с таким же успехом уйти. Я могу умереть хоть завтра — мне будет все равно».

В наше время представить себе сиквел или хотя бы ремейк работы Форда в Gucci практически невозможно. И хотя разговоры о смерти новой этики в 2025 не перестают утихать, никто в моде так и не приблизился к сексуальной революции Тома. Сегодня Дом не спешит цитировать наследие модельера — на чем, конечно же, сказалась и почти десятилетняя эпоха Алессандро Микеле. Теперь в бренде правят совсем другие смыслы, а мир ожидает скорее нового переворота от Демны Гвасалии, чем возвращения знаковых «фордовских» образов. Поэтому те годы, что дизайнер провел в Доме, так и останутся легендой — той, которую хочется передавать следующим поколениям.

Фото: Getty Images, Shutterstock